— Твои глаза, Рэм… Ты ее позвал? — тихо и страшно произнес ильх. — Позвал ту, на которую я надел венец?

— Я… — Рэм удивленно хлопнул себя по лбу. — Да случайно вышло. Да тебе же на нее плевать, ты сам говорил. Она же для тебя бледная морь!

— Кто я? Морь бледная? Ах, ты сволочь. Да ты… ты! — сжала кулаки, надеясь, что моих сил хватит на хорошую оплеуху этому поганому риару!

— Он позвал тебя! — зарычал Краст, кажется, не соображая, что я собираюсь его прибить.

Я изумленно нахмурилась. Куда позвал? Кататься со склона? Ну, так что же? Или может это какое-то особое табу? Но какое может быть табу в детском и невинном развлечении?!

Ударить я не успела, потому что пока думала, кулак Краста взлетел и врезался в лицо Рэма с такой силой и скоростью, что его побратим отлетел и рухнул на подтаявший снег. Я вскрикнула от ужаса, совершенно не понимая, что так взбесило риара, и не зная, как остановить драку. Сплюнув, а-тэм оказался на ногах и бросился на друга. Ильхи сцепились, рухнули, покатились по земле, вколачивая друг друга в подмерзшую грязь. Я в ужасе зажала рукой рот, ведь от каждого удара кулаков, как мне казалось, можно было скончаться на месте. И даже странно, что оба ильха не только все еще живы, но и продолжают активно выбивать друг из друга внутренности!

А-тэм ударил кулаком в бок риара, но тот не рухнул, а лишь согнулся на миг и врезал Рэму в солнечное сплетение. Я услышала треск и завопила — кажется, у кого-то сломалось ребро…

Вокруг двух тел завертелась поземка, Рэм откатился по снегу, и его вдруг накрыла серая тень. А уже через миг человек исчез, а возле скалы раздалось яростное рычание белого дракона.

Я прижала к щекам ладони, с ужасом глядя на него. А я ведь уже почти убедила себя, что произошедшее на корабле мне приснилось… Что нет никаких драконов, есть просто ильхи… И вот я смотрела на зверя, размером с дом, имя которому — снежный дракон, потомок Улехёгга. Его серая шкура была покрыта инистым узором, длинную шею украшал ряд ледяных шипов, а крупная чешуя отливала искрами северного сияния. Мощные серые крылья распахнулись, поднимая снежную круговерть, ударил тонкий гибкий хвост, и зверь рассерженно зашипел.

Напротив снежного хёгга застыл неподвижно риар. Высокая фигура Краста сейчас казалась такой уязвимой, что мне вдруг стало страшно. Да этот обратившийся Рэм запросто перекусит его пополам. Да в один присест ведь сожрет, сволочь!

И вместо того, чтобы бежать прочь, как и должна поступить здравомыслящая девушка, я вдруг бросилась к ильху, по-прежнему торчащему перед своим озверевшим побратимом.

— Уходи! — заорала я. — Краст, уходи, слышишь. Он же дракон, чтоб вас всех йотуны покусали. Ты что, ослеп?!

Снежное чудовище оскалилось, дыхнуло холодом.

— Не смей его жрать, ящерица белобрысая! — взвилась я. — Только попробуй!

И риар, и сам дракон дернули головами и воззрились на меня. Я затормозила, оскользнулась и, конечно же, рухнула, прокатилась на заднице несколько метров и остановилась как раз у лап дракона. Вернее, он просто дернул хвостом, преграждая мне дальнейший полет по льду и земле. И тут же сверху к моему лицу опустилась ужасающая оскаленная морда. Змеиные глаза глянули с интересом, узкий язык щелкнул по огромным клыкам. И хёгг пропал.

Я села, откинула со лба взмокшие волосы. Рэм — снова человек — протянул мне руку, но я лишь фыркнула и поднялась сама, решив больше не связываться с этими ненормальными варварами.

Краст стоял в двух шагах. И снова смотрел слишком странно. Так, как я не могла понять.

Рэм усмехался и почему-то выглядел жутко довольным, несмотря на разбитый нос, подбитый глаз и кровь, заливающую лицо. Голубые глаза искрились от смеха, словно он только что получил долгожданный подарок!

— Ты что, защищала меня? — заморожено спросил Краст. Моргнул. Прикрыл глаза. И снова уставился.

— Да ну вас ко всем йотунам! — разозлилась я, уже ничего не понимая. — Сами разбирайтесь. Ненормальные!

Перевела взгляд с одного ильха на другого, плохо соображая, что сейчас произошло, и лишь надеясь, что за все произошедшее меня не утопят сегодня в море. С варваров станется. Подобрала с земли свою слетевшую шапку, нахлобучила ее на голову и, гордо вздернув подбородок, потопала вниз.

Ужасно тянуло оглянуться, чтобы убедиться, что там, сзади, по-прежнему люди, а не два чудовища, решивших перегрызть друг другу глотки. Но на склоне было тихо.

И уже спустившись, я вдруг осознала истину.

Одно чудовище. Лишь Рэм слился со зверем, но не Краст.

Но означает ли это хоть что-то?

И вряд ли в Дьярвеншиле найдется хоть кто-то, способный объяснить.

Глава 19

— Зачем ты пришел, риар?

Вперед выступила статная женщина, уперла руки в бока. Смотрела она прямо и уверенно, но на самом донышке светло-карих глаз Краст видел страх. И он же отблеском ложился на лица остальных женщин, что стопились за спиной кухарки.

— Кажется, моя нареченная уже приходила к тебе, Алвина, — неторопливо произнес ильх, разглядывая собирающуюся толпу. — Приходила с просьбой, хотя могла приказать. Ты отказала.

Женщина набычилась, сжала губы. Товарки помрачнели.

— Я вольнорожденная дева Дьярвеншила, Краст… хёгг. И твоя лирин мне не указ, пока не надела пояс жены. Мы здесь не рабыни. Мы свое место знаем!

Краст поднял брови, слушая.

— Вот как. Уж не намекаешь ли ты и на мое место, Алвина? На то, что и оно — не в башне? Я ведь лишь дитя злой горы, отродье ай-ро. Так ты говорила недавно на этой площади?

Сказал насмешливо, но женщины отхлынули назад волной. И даже храбрая Алвина побледнела. Сжала для смелости ухват, который держала в руке, и тут же отбросила. Краст хмыкнул. Молодец, поняла.

— Мы знаем, кто ты, риар, — но смотрела кухарка пока твердо. — И я от своих слов не отказываюсь. Правду говорить не стыдно.

— Правду? — Краст улыбнулся, но веселее окружающим не стало. Смотрели настороженно, уже и мужики подтянулись, правда, хватало ума оружие не доставать. — Ну, что же. Пусть будет правда. Я слишком долго слушал шепот за своей спиной. И видят перворожденные, не желал вам зла. Но, видимо, по-хорошему вы не поймете.

Он окинул взглядом людей. Когда их успело собраться так много? Но тем и лучше. И сказал громко, так, что услышал каждый на этой площади.

— Я сын своего отца, Ингольф-хёгга, которого фьорды прозвали Лютым. И своей матери, йотун-шагун, отданной ай-ро в услужение!

Рокот прокатился над толпой, люди вздрогнули и уже заметно попятились. Древний страх перед тем, кто мог ходить по грани незримого мира, исказил лица. Порыв ветра разметал подолы, сорвал шапки, ударил по щекам каждого, словно оплеухой. Ильхи дернулись, в глазах вспыхнул страх. А Краст рассмеялся.

— И еще я ваш риар. По праву силы и крови. Я поклялся защищать вас и сделаю это даже ценой своей жизни. Вот только я начинаю думать, что в Дьярвеншиле слишком много жителей! — и он обвел притихших людей злым взглядом. — Я спрошу ещё раз, Алвина. Ты готова послужить своему риару и стать кухаркой в башне?

Женщина тяжело сглотнула и кивнула.

— Да, мой риар, — выдавила она.

— Хорошо, завтра начнешь, — сухо кивнул Краст. — И выбери трех дев — себе в помощницы.

— Да, мой риар…

Краст снова тяжело осмотрел площадь. Люди вздрагивали, страшась его взгляда, и горечь обожгла риара изнутри. Страх — вот то, что он видел всегда и у всех. Страх… Когда-то он мечтал избавиться от этого гнилого чувства. Искоренить его в душах горожан. Хотел, чтобы они видели в нем равного, своего. Он помогал им изо дня в день, жертвуя своим отдыхом, своими желаниями, собой… Таскал камни, защищал, отдавал последнее. И к чему пришел? К тому же. Страх одним махом решил проблему.

— Вечером в башне состоится совет родов. Готовьтесь, жители Дьярвеншила. Вас ждут перемены. И с теми, кто их не примет, разговор будет особый. И еще. Ты права, Алвина. Я действительно слышу ваши голоса. Каждого. В любое время. Все, что вы говорите. Так что следите за своими языками. Могу и рассердиться.